В середине 18 века веселый и образованный мистер Бенджамен Стиллингфлит был приглашен на прием к миссис Визи на модном английском курорте. Окинув взглядом свой гардероб, мистер обнаружил, что у него нет шелковых белых чулок, приличествующих на светском приеме. Он хотел было отказаться от приглашения, но миссис Визи сказала — ничего страшного: «Приходите в ваших синих чулках». Вот с этой поры, по слухам, в обиход и вошли «вечеринки синих чулок», где проходили интеллектуальные турниры между мужчинами и женщинами. Карточная игра на этих вечерах считалась неприличной, зато приглашались художники, поэты, философы, велась беседа на политические темы, обсуждались новые книги, картины и театральные спектакли.

Рождение джентльмена

Для Англии 18 века это было новинкой – блеск французских салонов только сейчас достиг Альбиона. До сей поры на животрепещущие темы рассуждали мужчины в клубах, кофейнях и тавернах — грязных, прокуренных заведениях, и только элегантно одетые денди собирались в более изысканных кондитерских. Каждый клуб или кофейня имели свою политическую окраску. В салонах в присутствии дам никому не приходило в голову вести серьезные беседы. Светские же дамы и сельские леди часами просиживали за вистом, ведя пустопорожние разговоры. Но вот наступила пора, когда буржуазная мораль отражается на общественной жизни и моде. Буржуа стремились к более высокой этике, к более глубокому проникновению в суть религии. Этот новый буржуа – типично английское явление. Он комфортабельно обставляет свой быт, он любит считать деньги, но это не исключает щедрости, он умеет организовать и свою духовную жизнь. Он очень ценит опыт во всем. Он добродетельный, уравновешенный, сочетающий нравственное и полезное, практическую сметку с религиозными принципами, его вера в Бога разумна, а не фанатична. Эти тенденции оставляют заметный след даже в кругах английских аристократов. Так рождается истинный английский джентльмен. Он не нуждается в генеалогическом древе и звучном имени – главное, хорошие манеры и благородная внешность.

Воспитание леди

В это время становятся популярными произведения искусства, где объясняется, что богатство, нажитое неправедным путем, не приносит счастья, что падшую девушку ждет незавидный конец, в них бичевались нравы высших слоев общества, демонстрировалось, к каким печальным последствиям приводит «модный брак». Художники и писатели понимают, что пора воспитывать и женщин. Скепсис и цинизм заменяются человечностью и сентиментальностью, резкий и грубый до той поры юмор становится более миролюбивым и сдержанным. Издававшиеся тогда в Англии еженедельники Стиля и Аддисона призывают читателей быть предупредительными в отношении женщин, ненавязчиво разъясняют важнейшие вопросы литературы и искусства, а женщин, которые допоздна засиживаются за карточной игрой, осуждают. Романисты проповедуют добродетель. Вот так и формируется идеал английской леди – не вполне эмансипированная, но духовно независимая женщина, обладающая высокими добродетелями. Впрочем, этот идеал создан мужчиной, поэтому настоящая леди должна быть бесцветной, застенчивой и как можно менее интеллектуально развитой. Слишком ученая леди должна всячески скрывать свои познания. Благоразумный мужчина не должен спрашивать женщину о серьезных вещах. Лорд Литтелтон в своем стихотворении пишет: «Поскольку мысль опаснее вина, неопытность с пути собьет она». Зато в жизни леди важнее всего любовь. Короче, — «целуй меня и молчи» — как написала в своей пародии леди Мэри Уортли Монтегю.
Но постепенно из арсенала женских добродетелей исчезают кулинарные книги. Образованность дам уже не является чем-то предосудительным, ею можно даже щеголять. В Англии распространяется слава парижских салонов и их элегантных хозяек.

Общество «синих чулок»

В Англии середины 18 столетия можно отметить высокий подъем культуры. И в этом подъеме впервые участвуют женщины. Возводятся новые, спроектированные с большим вкусом здания с роскошными гостиными, где собираются компании и куда образованные дамы приглашают самых выдающихся деятелей своего времени. Великие художники на равных обращаются с хозяйками и посетителями этих салонов, портреты Рейнольдса и Гейнсборо отражают близкое знакомство художников с их моделями.
Сочинительница Ханна Мор написала поэму «Синий низ, или беседа», где в веселых стихах излагалась вся история общества «синих чулок» и его членов, рассказывается, как образованные дамы изгнали из своих салонов карточную игру, стали глубокомысленно беседовать. Умные разговоры с мужчинами вывели английское дамское общество из изоляции и принесли ему европейскую славу.
Вечеринки с беседами входят в моду. Лондонская леди, собирающая об щество «синих чулок», посылает открытки с приглашением попить чаю и прогуляться по полям. Но и в парке, и в полях не просто ведутся беседы: чтобы заслужить звание «синего чулка», нужно было принадлежать к дамской элите, претендовавшей на посмертную славу! «Синие чулки» соперничали между собой, но это соперничество отличалось умеренностью и не становилось страстью. Им была чужда болезненная ревность к успехам конкурентки в обществе. Хорошее английское воспитание служило средством от любого излишества. Это касалось и чрезмерного кокетства.
К 1800 году это славное общество распалось. Мир английских салонов, в котором велись оживленные беседы, который способствовал расцвету культуры и духовности, коснеет в педантизме и скороспелом суффражизме. «Синие чулки» оказываются «синими чулками» в том смысле этого выражения, в каком мы его теперь понимаем.

…В лондонской портретной галерее на нас смотрят джентльмены и леди, которые не принадлежат уже к высшей касте, но к избранному обществу. Это члены парламента, поместное дворянство, актеры и актрисы – всем им одинаково присущи аристократические манеры. Все они одинаково осознают важность своей культурной миссии.