(о Брурии, жене рабби Меира, дочери мученика рабби Ханании бен Терадиона)
В прошлом жизнь еврейской женщины сосредоточивалась почти исключительно вокруг дома и семьи. Во-первых, в еврейской среде женщины редко принимали участие в общественной жизни. Во-вторых, в соответствии с еврейской традицией, считалось, что замужество и материнство особенно важны для развития личности женщины. Еврейская традиция предает семейным обязанностям женщины исключительное значение. Еврейские женщины в бедности и изгнании находили утешение в любви к своим близким, они понимали, что еврейскому народу не выжить без их хлопот на кухне, в детской, в комнате роженицы и у постели больного, без сохраненных ими песен, ритуалов, амулетов.
Большинство из них были неучеными. Сегодня даже в самых ортодоксальных еврейских кругах девочек обучают в школе. А вот прежде бытовало мнение, что учить женщин бесполезно, и чем меньше говоришь с женщной, тем лучше. В такой обстановке реализовать свою тягу к мудрости женщине было крайне сложно, хотя в еврейской традиции есть женщины-пророчицы, их имена остались в сердцах еврейского народа точно так же, как и имена пророков-мужчин. Но вот ученых, мудрецов не было. Тем более исключительной на этом фоне кажется фигура Брурии, жены рабби Меира, дочери мученика рабби Ханании бен Терадиона. В Талмуде упомянуто более 2-х тысяч мудрецов и всего одна женщина — Брурия. Имя Брурии осталось в истории, им названо множество учебных заведений. Из Агады мы можем узнать, что она была не только красива, хорошо вела хозяйство, была сердечна и душевно чиста, но еще и умна. Читать дальше »
Классический и авангардный портрет, пейзаж, декоративные панно для интерьера и офиса, натюрморт, книжная иллюстрация, карикатура, моделирование одежды, сценография, роспись на ткани, рельеф и скульптура, дизайн интерьера, стенная роспись… Израильская художница Галина Мазина-Дятлова работает во всех этих жанрах, нарушая привычный для израильских художников стереотип — выбирать раз и навсегда определенное направление. Читать дальше »
Поэтесса Ирина Рувинская приехала в Израиль c Украины, из Харькова, где она успела издать книги стихов и переводов «Коммуналка» (Харьков,1995) и «Пока» (Москва,1996). Работая библиотекарем, переводчиком, сотрудником газеты, она печаталась в российской и украинской периодике, выступала с рецензиями в журнале «Литературное обозрение». Ей даже удалось получить премию на конкурсе Союза писателей и Госкомиздата Эстонии на лучший перевод эстонской поэзии! Уже после её отъезда подборка её стихов была включена в «Антологию современной русской поэзии Украины» (Харьков,1998). Но, как заметила российский критик И.Булкина, с поэтической пропиской дело обстоит так же, как и с прозаически-житейской: стоит потерять ее, чтобы прописаться в другом месте…
Когда в 1997 году Ирина проводила свой первый поэтический вечер в Иерусалиме, в библиотеке Сионистского форума, поэтесса Белла Верникова посоветовала ей попытаться поступить в докторантуру к выдающемуся современному слависту профессору Еврейского университета Р.Д.Тименчику. У Ирины действительно была рекомендация в докторантуру еще со времени окончания Воронежского университета, где она училась на английском отделении факультета романо-германской филологии. Ей даже говорили, что её дипломная работа о социальной и автопсихологической информаивности лирики на материале ранней поэзии английского поэта Джона Донна тянет на полдиссертации, но… «Научной карьеры» не получилось, к тому же Ирина решилась на рождение позднего ребенка. Зато интереснейшие лекции по русской литературе 19-20 веков, которые она в течение двух лет слушала на кафедре славистики, дали ей очень много.
Сначала в Израиле Ирина почти не писала, поэтому, когда ей предложили, как автору двух книг, вступить в Союз писателей Израиля, она решила не торопиться. Но постепенно она вошла в новую жизнь и в литературную жизнь Иерусалима. Стихи вернулись. За последние годы она стала постоянным автором «Иерусалимского журнала», печаталась в поэтических альманахах, выступала по радио «Рэка». В 2006 году Ирина стала лауреатом 3-го поэтического фестиваля памяти У.Ц.Гринберга в номинации «поэзия». Сейчас она член СП Ираиля и содружества иерусалимских писателей «Столица».
Всё это время Ирина активно участвует в литературно-издательских проектах. Когда её харьковский друг, писатель и педагог, автор замечательного «Русского учебника» Александр Кучерский начал в 2003 году издавать первый в стране международный педагогический журнал «Звенья», запомнившийся многим израильтянам, она стала его помощницей. К сожалению, из-за отсутствия спонсора журнал через год пришлось закрыть, но неунывающий Александр пригласил Ирину в качестве редактора и координатора в созданное им новое издательство и интернет-сайт «Достояние», которые работают с непрофессиональными авторами.
Кто-то сказал, что каждый может написать хотя бы одну интересную книгу – книгу своей жизни. Но, наверное, мало кому довелось пережить и испытать на своем веку столько, сколько нашим дважды соотечественникам, поэтому рукописи и человеческие документы, с которыми Ирине приходится сталкиваться, часто бывают потрясающе интересны, а порой и по-настоящему талантливы.
И всё-таки главным для Ирины по-прежнему остаются стихи. Это так называемая «женская поэзия», что вовсе не умаляет их достоинства, а лишь дает типологию. Ее тексты пронзительны и точны, она живет здесь и сейчас, не забывая о прошлом, но и не тоскуя о нём. Она часто проводит встречи с любителями поэзии в Иерусалиме и за его пределами, одна воспитывает двух детей и готовит к изданию третью книгу стихов, которая будет называться «Наперечёт».
Ирена Владимирски
Женщина-комиссар из «Оптимистической трагедии» Всеволода Вишневского – это Лариса Рейснер. Она родилась 1 мая 1895 года в Люблине (Польша) в семье профессора права Михаила Рейснера. Род Рейснеров якобы шел от крестоносцев — рейнских баронов. Другие уверяли, что предок М.А. Рейснера — крещеный еврей.
Лариса Рейснер росла очень умной девушкой: что ни слово — нож, что ни фраза — афоризм. Почти всегда не оригинальный, но зато красивый и меткий. Гимназию она закончила золотой медалью. Училась в Психоневрологическом институте и одновременно была вольнослушательницей в университете — единственная женщина среди мужчин. Причем умела держаться так, что никто из студентов не мог позволить себе ни одного нескромного взгляда.
Там же в университете преподавал и отец Ларисы, профессор Рейснер, личность весьма примечательная. Известно его сочинение на соискание степени доктора философии «Трактат о Божественном происхождении царской власти». Историки еще долго будут спорить — то ли убежденный революционер, то ли шпион и предатель. А мать Ларисы, Екатерина Александровна, урожденная Хитрово, была женщина очень элегантная, талантливая и благородная. Hаверное от нее и получила Лариса фанатичную любовь к изящной словесности… Екатерина Александровна находилась в родстве с Храповицкими и военным министром генералом Сухомлиновым.
Жили Рейснеры на Петербургской стороне по Большой Зелениной. Революционно настроенный глава семейства читал, имевшие успех, лекции для рабочих. Читать дальше »
Холодным вечером 1801 года в мансарду одного из состоятельных еврейских домов на Егерштрассе в Берлине вошел некто граф С. Его привел с собой шведский посланник Бринкман. Граф огляделся вокруг и обнаружил общество, наслаждающееся полной непринужденностью атмосферы. Никто не надсмехался над неловким сочинителем Фридрихом Шлегелем, живущим без венца с подругой Доротеей Файт, дочерью еврейского философа Мендельсона. Кто хотел знать историю их отношений, мог прочитать роман Шлегеля «Люсинда», где личные переживания описаны без всякого стеснения. Вошел Фридрих фон Гентц, дипломат, политический теоретик, его шумно начали приветствовать, Шлегель же прошипел: «Подлый враг свободы», а все, что происходило вокруг, и вовсе обозвал «балаганом». Через некоторое время стало ясно, что и фон Гентц пренебрегает условностями. Поздно вечером появился прусский принц Луи Фердинанд, такой молоденький и милый! Но никто не выказал перед ним никакого раболепия. Принц свободно выразил свою неприязнь к Наполеону и поругал двор, который этому наглецу благоволит. Какой-то особенный салон — никакой чопорности или суетности, никакого снобизма! Но больше всего графа поразила хозяйка – Рахель Левин. С первого слова она как будто затянула его в свой водоворот. Граф никак не мог понять, чего в ее замечательных, неожиданных высказываниях больше – остроумия, глубокого смысла или оригинальности. Зачастую то, что она говорила, производило на него впечатление удара молнии, казалось ему откровением. Когда гости попросили ее брата Людвига прочитать сочиненные им пародии, Рахель неожиданно воспротивилась: нет, она не собирается выискивать в людях недостатки и выставлять их посмешищем.
Несколькими днями позже граф решил нанести Рахели визит, чтобы сделать ей комплимент по поводу изысканного общества, которое она у себя собирает. Но она… она неожиданно призналась, что на самом деле ей по нраву лишь один из ее постоянных посетителей – дон Рафаэль д`Уркихо, секретарь испанской дипломатической миссии в Берлине…
Читать дальше »
В середине 18 века веселый и образованный мистер Бенджамен Стиллингфлит был приглашен на прием к миссис Визи на модном английском курорте. Окинув взглядом свой гардероб, мистер обнаружил, что у него нет шелковых белых чулок, приличествующих на светском приеме. Он хотел было отказаться от приглашения, но миссис Визи сказала — ничего страшного: «Приходите в ваших синих чулках». Вот с этой поры, по слухам, в обиход и вошли «вечеринки синих чулок», где проходили интеллектуальные турниры между мужчинами и женщинами. Карточная игра на этих вечерах считалась неприличной, зато приглашались художники, поэты, философы, велась беседа на политические темы, обсуждались новые книги, картины и театральные спектакли. Читать дальше »
О женских образах в творчестве Шекспира написано немало. Но мы поговорим о женщинах, окружавших великого драматурга в реальной жизни.
Жизнь Шекспира полна загадок, слишком скудны факты, которыми мы располагаем. Он родился 23 апреля 1564 года в маленьком английском городке Стратфорде-на-Эвоне, был третьим ребенком в семье, семи лет его отправили в местную Грамматическую школу, где учили чтению, письму и начаткам древних языков. Но отец вскоре забрал сына из этой школы, нуждаясь в его помощи. На этом, по существу, образование Шекспира закончилась. Его отцу, Джону Шекспиру, удалось вырасти до типичного провинциального горожанина, зарабатывавшего торговлей. Он сумел даже дослужиться до должности бургомистра, хотя позже попал в весьма стесненные обстоятельства и практически разорился. Известно, что в восемнадцатилетнем возрасте Вильям Шекспир женится на Энн Хетуэй из соседней деревни. Невеста была старше его на восемь лет, а их первый ребенок родился через шесть месяцев после свадьбы — факт, который свидетельствует о вынужденном характере брака. Вскоре в семье рождаются еще и близнецы. В 1585 году Шекспир покидает Стратфорд-на-Эвоне и вплоть до 1612 года бывает в нем лишь краткими наездами. Предполагается, что в лондонский театр Шекспира завлек его земляк Ричард Бербедж, великий трагический актер. О первых годах Шекспира в Лондоне (1585—1592) мы почти ничего не знаем, да и вообще о двадцати годах его лондонской творческой жизни мы знаем поразительно мало. Известно, что у него были высокопоставленные друзья и покровители — лорд Саутгэмптон, лорд Эссекс, общение с которыми должно было оказаться для него благотворным. Странным представляется то, что драматург покинул в 1616 году свой любимый театр и отправился в родной Стратфорд доживать век в довольстве разбогатевшего мещанина, где и умер в день своего рождения — 23 апреля 1616 года. До наших дней сохранились дом, в котором родился Шекспир, церковь Св.Троицы, где он крестился и где покоится его прах. Читать дальше »
Вечером 3 сентября 2003 года на ул. Вабрику, 41 в столице Эстонии Таллине торжественно открыли мемориальную доску в память о русском писателе Сергее Довлатове. Мероприятие организовал общественный комитет Dovlatov Memo по случаю дня рождения литератора. Дата некруглая — 62 года со дня рождения, но только теперь у комитета появилась возможность установить доску на доме, где в 1972-1975 гг. жил Довлатов.
В 2001 году, когда подошло время юбилея, секретарь комитета В.Собакин пытался обратить внимание таллинской общественности на грядущую дату, призывая как-то увековечить в городе память Довлатова — Таллин несомненно повлиял на творчество писателя. К юбилею так и не успели ничего осуществить, но постепенно В.Собакин нашел спонсоров, организатор группы художников «Митьки» Александр Флоренский, который иллюстрировал трехтомник Довлатова, с удовольствием отозвался на просьбу комитета передать для памятной доски свой знаменитый рисунок сутулой фигуры высокого носатого человека с собачкой и смешной корявый шрифт. Читать дальше »
Стаж совместной жизни Ирины Врубель-Голубкиной, издателя журнала «Зеркало», и художника и поэта Михаила Гробмана – более 40 лет. Это редкость для художественной богемы, к которой они принадлежат. Тем более редкость, если оба супруга – талантливые и яркие индивидуальности. Ирине было 16 лет, когда в Москве она встретила Михаила. И с тех пор они не расстаются.
То, чему Ирина уделяет основное время своей жизни, она не называет работой. Говорит, что ей повезло – любимое занятие литературой приносило ей средства к существованию. Писала статьи, редактировала, издавала журналы и газеты – в этом был смысл ее жизни, и один из результатов – журнал «Зеркало».
Она изучала в Москве литературу и историю, а затем попала на работу в издательский отдел Библиотеки иностранной литературы. Там витал дух вольного слова, оттуда текли тонкие ручейки самиздата. Во время войны здесь работали русские немцы, которых отовсюду выгоняли. Тут же трудились бывшие агенты советской разведки. В первый же свой рабочий день Ирина заметила на доске объявлений приказ: с такого-то числа называть Алексея Петровича Смирнова — Хозе Мартинес. Как ей потом объяснили, это означало, что разведчика рассекретили, и он мог называться именем, которое ему дали при рождении. Бывшие разведчики иногда делились воспоминаниями, и то, какова жизнь за границами СССР, было полным откровением. В закрытой советской стране предполагалось, что разговаривать на иностранном языке будет не с кем. И люди, которые владели разговорным иностранным языком, были особой кастой. Читать дальше »
Поэт, художник, краевед, археолог-любитель, отыскавший вблизи Коктебеля в Крыму остатки древнего поселения — таким был Максимилиан Волошин. В его доме часто гостили поэты, писатели, художники. Со всеми была дружна его близкая приятельница, миниатюрная молодая женщина – Майя/Мария/ Кудашева, которая жила с маленьким сыном по прозвищу Дудука и его гувернанткой. В 1919 году она еще не знала, что стала вдовой. Волошин посвятил ей стихи:
Над головою поднимая
Снопы цветов, с горы идет…
Пришла и смотрит…Кто ты?
— Майя.
Благословляю твой приход.
В твоих глазах безумство. Имя
Звучит как мира вечный сон…
Я наважденьями твоими
И зноем солнца ослеплен.
Войди и будь…
Когда-то семнадцатилетняя Майя написала тридцатишестилетнему Волошину, что сочиняет стихи и хочет с ним познакомиться, Волошин пригласил ее в Коктебель. Майе пришлось обмануть маму, которая ни за что не пустила бы дочку к поэту, про которого газеты писали всякие странные вещи, — например, что он ходит в длинной рубахе, но без брюк, подражая античным героям. В доме Волошина все были влюблены. У Волошина Майя близко подружилась с Мариной Цветаевой. Они обе были неравнодушны к голубоглазому профессору Фольдштейну. Майей же были увлечены и сам Волошин, и поэт Бальмонт, — но Бальмонт вообще влюблялся во всех подряд, — и поэт Вячеслав Иванов. Марина Цветаева написала по этому поводу: Читать дальше »